С каких это пор твоя мама стала хозяйкой моего имущества?”**

Торжественный голос Игоря раздался в прихожей ровно в тот момент, когда Марина, с облегчением снимая неудобные свадебные туфли на шпильках, наконец-то почувствовала, что этот бесконечный день подходит к концу. Её пальцы уже освободили первую туфлю, когда его слова, произнесённые с неподдельным торжеством, заставили её замереть на полпути:

— Ну всё, милая, теперь моя мама будет распоряжаться твоим имуществом, как сочтёт нужным.

Марина медленно разогнулась, всё ещё держа в руке туфлю с искривлённым каблуком — символ всего этого выматывающего дня. Она повернулась к мужу, который стоял посреди их новой совместной квартиры с видом человека, только что одержавшего важную победу. Его смокинг был расстёгнут, галстук болтался на шее, а в глазах читалось неподдельное самодовольство.

— Игорёк, что ты сейчас сказал, я не совсем поняла? — её голос звучал спокойно, слишком спокойно для ситуации, когда в первый же вечер семейной жизни муж объявляет о намерении передать управление её собственностью своей матери.

Он сделал несколько шагов в её сторону, продолжая расстёгивать смокинг, и повторил с той же безапелляционной уверенностью:

— Я сказал, что теперь моя мама будет лично распоряжаться всем твоим имуществом. Она считает, что в нашей семье с первого дня нужно навести абсолютный порядок.

Марина опустила туфли на пол — медленно, осознанно, словно давая себе время переварить эту информацию. Затем она прошла в гостиную, бросила свадебный букет на диван и повернулась к мужу, скрестив руки на груди.

— Игорёк, может быть, ты объяснишь мне, неграмотной, что именно твоя мама хочет привести в порядок в нашей семье?

Он удивился её вопросу, будто ответ был очевиден:

— Ну как что? Квартира, машина, возможно, у тебя и дачка ещё есть?

Марина пристально посмотрела на него, словно пытаясь понять, серьёзно ли он говорит или это какой-то неудачный свадебный розыгрыш. Затем она медленно опустилась на диван, подперев подбородок рукой, и задала единственный вопрос, который действительно её интересовал:

— А с каких это пор твоя мама стала хозяйкой моего имущества?

— Как раз с тех самых пор, как мы поженились и расписались, — ответил он с непоколебимой уверенностью человека, искренне верящего в свою правоту.

Марина несколько секунд молчала, затем внезапно широко улыбнулась:

— Это же замечательно!

Игорь, восприняв её реакцию как согласие, радостно присел рядом и попытался обнять жену:

— Я так и знал, что ты меня поймёшь!

Но Марина отстранилась, и в её глазах появился холодный блеск:

— Замечательно, потому что у меня нет никакого имущества.

— Это как понимать? — его голос внезапно потерял уверенность.

— Всё очень просто, — Марина развела руками. — Квартира, в которой мы живём, принадлежит моим родителям. Машины у меня нет и не будет — я предпочитаю такси. Свадебное платье куплено за их счёт, хотя по традиции должен был покупать ты.

Она сделала театральную паузу, прежде чем продолжить:

— Из личного имущества у меня только несколько платьев, нижнее бельё, косметика и пара безделушек. Если твоя мама хочет ими распоряжаться — пожалуйста, особенно если она знает, как правильно стирать шёлковые трусики.

Игорь замер, будто получил удар по голове:

— Ты… хочешь сказать, что у тебя совсем ничего нет?

— Совершенно верно, милый, — она демонстративно поправила волосы, произнеся слово “милый” с таким язвительным сарказмом, что он невольно поморщился. — А ты что, думал, я приду к тебе с квартирой, машиной и кучей денег? Ты, значит, хотел жениться не на мне, а на деньгах?

Его лицо стало красноречивее любых слов.

— Ах да, — Марина вдруг “вспомнила”, подняв палец вверх. — Я совсем забыла — ты же ещё должен за свадьбу. Мой папа чуть позже с тобой на эту тему поговорит.

— Каких ещё денег? — Игорь чуть не подпрыгнул от возмущения.

— Ну как же, ты же сам хотел, чтобы гостей было много, всё по-богатому — музыка, банкет, фотографы, видео… — она перечисляла, загибая пальцы. — Или это тоже можно возложить на твою маму?

Он начал что-то бормотать в своё оправдание, но Марина, не обращая внимания, продолжила:

— А ещё, милый, ты должен обеспечить мне нормальную жизнь, к которой я привыкла. Я ведь совсем не собираюсь работать. Разве я тебе этого не говорила?

Игорь вдруг вскочил с дивана, схватился за голову и закричал:

— Всё, я подаю на развод!

Марина медленно поднялась, широко улыбаясь:

— Вот, наконец, в твоей голове родилась отличная идея! И не забудь передать своей мамочке, что после развода она уже не сможет распоряжаться моими трусами. Для неё это будет большой потерей.

— Да ты сумасшедшая! — завопил Игорь и убежал в туалет.

Марина проводила его взглядом, затем вздохнула и начала готовиться ко сну. Очарование первой брачной ночи разбилось о рифы реальности, как хрупкая лодка о скалы.

Но история на этом не закончилась. Позже в дверь позвонила свекровь, Тамара Сергеевна, с недовольным лицом.

— Здравствуйте, Тамара Сергеевна! Не спится? Моё имущество покоя не даёт? — спокойно поздоровалась Марина.

— Где мой сын? — без предисловий спросила та, заходя в квартиру.

— Пока что в туалете, но мечтами, наверное, уже в ЗАГСе, — ответила Марина.

Разговор продолжился в том же духе, пока не вернулся Игорь, увидевший свою мать и понявший, что ситуация вышла из-под контроля. В конце концов он признал поражение:

— Всё, мама, с меня хватит.

Марина же, удобно устроившись на диване перед телевизором, лишь улыбалась про себя. Она знала, что её отец позаботится о том, чтобы Игорь возместил все свадебные расходы.
**”Крушение свадебной мечты”**

Вечер начинался так прекрасно. Последние гости только что ушли, оставив после себя гостиную, всё ещё благоухающую ароматом свадебных цветов и остатками роскошного банкета. Марина машинально провела усталыми пальцами по бретелю своего подвенечного платья — этой великолепной атласной конструкции цвета слоновой кости, стоившей ей трёх зарплат. Она вздохнула, наконец освобождая свои измученные ноги от туфель Louboutin, купленных специально к этому дню.

Именно тогда в прихожей раздался голос Игоря, наполненный уверенностью, от которой она вздрогнула:

“Всё решено, дорогая. Теперь мама будет управлять всем твоим имуществом, как сочтёт нужным.”

Время будто остановилось. Марина почувствовала, как кровь стынет в жилах. Медленно подняла глаза, рассматривая своего “мужа” нескольких часов от роду, всё ещё облачённого в помятый смокинг Armani, с галстуком небрежно болтающимся вокруг потной шеи. Его лицо выражало детскую самодовольность, будто он только что одержал решительную победу.

“Милый…” начала она странно спокойным голосом, “не повторишь? Кажется, я ослышалась.”

Он приблизился, поправляя шёлковые манжеты, не осознавая бурю, которую только что разбудил.

“Я просто сказал, что мама теперь будет принимать все решения относительно твоего имущества. Она знает гораздо лучше нас, как организовать семейный очаг.”

Тяжёлая тишина повисла в воздухе. Марина ощутила, как в ней поднимается ярость такой силы, что руки начали дрожать. Аккуратно поставив туфли на паркет, она размеренным шагом направилась в гостиную. Букет белых роз бесцеремонно приземлился на кожаный диван.

“Объясни мне, любовь моя” — произнесла она с обманчивой мягкостью, — “какое именно имущество собирается опекать твоя дорогая мама?”

Игорь сделал неопределённый жест, охватывающий квартиру:

“Ну, квартиру конечно, твой автомобиль, загородный дом если есть…”

Ледяная улыбка растянула губы Марины. Она села с нарочитой медлительностью, изящно скрестив ноги, несмотря на неудобное платье.

“Мой обожаемый супруг, позволь мне прояснить.” Её голос приобрёл металлические нотки. “Эта квартира принадлежит моим родителям. BMW, на которой я езжу — служебная. Что касается моего гардероба…”

Она сделала театральную паузу прежде чем закончить:

“Он ограничен несколькими платьями, нижним бельём и косметикой. Твоя мама может разбирать мои стринги, если у неё есть такое желание.”

Челюсть Игоря отвисла. На виске пульсировала вена.
**”Крушение свадебной мечты” (продолжение)**

Густая тишина повисла в просторной гостиной, где ещё несколько часов назад звучали тосты и смех гостей. Марина наблюдала, как на лице её новоиспечённого мужа сменяются эмоции — от растерянности к недоверию, затем к осознанию и, наконец, к животному страху. Его пальцы судорожно сжали спинку кресла, костяшки побелели.

“Ты… ты шутишь?” — его голос сорвался на фальцет. — “Но ведь твой отец… он же…”

“Отец действительно владеет сетью автосалонов,” — плавно вставила Марина, наслаждаясь моментом, — “но моё приданое ограничивается дипломом Сорбонны и коллекцией винтажных платьев Chanel.” Она демонстративно сняла бриллиантовые серёжки, подаренные родителями на свадьбу. “Хочешь, отнесём их твоей маме прямо сейчас?”

Игорь сделал шаг назад, наткнувшись на свадебный торт, чьи ярусы теперь походили на развалины замка. Кремовые розы прилипли к его смокингу.

“Но… но мы же подписали брачный контракт!” — вырвалось у него.

Марина медленно поднялась, и её подвенечное платье зашуршало, как грозовая туча. “Точнее, ты подписал контракт, где отказываешься от любых претензий на моё имущество.” Она достала из клатча смартфон. “Причём в присутствии моего адвоката. Помнишь того симпатичного старичка с тростью?”

В этот момент в прихожей громко щёлкнул замок. На пороге, окутанная шлейфом тяжёлых духов, возникла Тамара Сергеевна. Её бисерные глазки мгновенно оценили обстановку.

“Что здесь происходит?” — её голос напомнил Марине скрип несмазанных колёс телеги. — “Игорь, почему ты не отвечаешь на звонки?”

“Мама, она… у неё ничего нет!” — выпалил Игорь, похожий теперь на затравленного кролика.

Тамара Сергеевна медленно обвела взглядом квартиру, будто пересчитывая каждую хрустальную подвеску люстры. “Это чья же тогда…”

“Родительская,” — сладко закончила за неё Марина. — “Как и вилла в Сочи, и лодка, на которой вы, кажется, уже планировали кататься в следующем месяце.”

Старуха побледнела. Её жемчужное ожерелье затряслось на внезапно осунувшейся груди. “Но свадьба… мы потратили…”

“Пять миллионов триста тысяч рублей,” — уточнила Марина, открывая приложение банка на телефоне. — “Чек за банкет уже пришёл. Кстати, Игорь, твои подписи везде стоят первыми.”

Комната начала медленно вращаться перед глазами Игоря. Он вспомнил, как настойчиво тёща уговаривала его взять все расходы на себя — “для престижа”, “как настоящий мужчина”. Как адвокат в пенсне что-то бормотал о “стандартной практике”. Как…

“Я подаю на развод!” — выкрикнул он, хватая рюкзак с вещами, собранными ещё утром для медового месяца.

Марина рассмеялась — звонко, по-девичьи, поправляя фату, съехавшую набок. “Милый, но ведь мы ещё не успели…” Она намеренно замялась, “освоить наше брачное ложе.”

Её пальцы потянулись к шлейфу, и в этот момент раздался оглушительный звонок в дверь. На пороге стояли двое: молчаливый мужчина в очках с толстой папкой и… отец Марины, Виктор Семёнович, с лицом, напоминающим грозовое предупреждение.

“Папочка!” — воскликнула Марина с наигранной радостью. — “Ты как раз вовремя. Знакомься — это твой новый… как его… бывший зять!”

Финал этой истории напоминал развязку плохой мыльной оперы: Игорь и его мать ретировались через чёрный ход, отец Марины обещал “разорвать на тряпки” всех участников этого фарса, а сама “невеста”, скинув наконец ненавистные туфли, заказала себе доставку суши и включила “Красотку” на максимальной громкости.

Наутро в их общем (уже бывшем) чате всплыло единственное сообщение: “Спасибо за самый короткий и поучительный брак в моей жизни. P.S. Тамара Сергеевна, ваши салфетки с монограммами можете забрать у консьержки.”